— да пребудет с тобой [ нами ] благословение родного мира —

[indent] У ее всеми презираемой расы, что в чужих глазах стояла в одном ряду с беспризорниками и ворами, — никто ведь не жалует собирающих всякий мусор кварианцев, а до их истории, традиций и обычаев, которые способны были ответить на многие вопросы, если только хотя бы попытаться их задать, никому и никогда не было дела, — теперь снова есть дом. И вот спустя триста лет бродяжничества и выживания в темном космосе, который радушно — в отличие от всех остальных — приютил этих потерянных детей в своих глубинах, кварианцам все-таки удалось вернуться за Вуаль Персея. Они были изгнаны. И теперь возвращаются. Раннох. Их величественный и неповторимый «сад, окруженный стеной». Даже будучи ребенком, зачарованно внимающим воспоминаниям более старших поколений, Тали, обращая свой взгляд куда-то в темноту, ни на миг не переставала мечтать о том, чтобы когда-нибудь увидеть свой родной дом, хотела дышать воздухом давно утерянной планеты и остаться там жить, — ее тяга к Ранноху была частью ее генетического кода, — но когда же ей действительно представился такой шанс, то она от него отказалась. Адмирал Тали'Зора вернулась в холодную пустоту космоса, вернулась на Мигрирующий Флот, который все еще должен был сдержать обещание данное капитану Шепард, а о Раннохе же приказала себе и вовсе забыть на какое-то время. Она лишь позволила себе наполнить свои ослабленные легкие его воздухом, с каким-то странным трепетом прикоснулась руками к тем древним скалам, которые ее народ воспевал в своих стихах и песнях, а после отвернулась от него, зная, что сейчас она должна была быть не здесь. Но где же тогда? И что может быть важнее возвращения родной планеты? На первое место сейчас выходила война. Раннох подождет. И Тали должна быть рядом с Мигрирующим Флотом, координировать его передвижения вместе с оставшимися адмиралами, а также оказать всю возможную поддержу всем тем ученым, что не покладая рук трудятся над той самой протеанской технологией, которая, святые предки, либо поможет им победить, либо убьет их еще раньше. Честно? Тали'Зора в успех проекта не верит. Но молчит об этом.

[indent] И Тали уходит с Ранноха не с пустыми руками. Адмирал уходит не одна. Следующий за ней темно-красный Прайм, покрытый какими-то вмятинами и пахнущий гарью, на чьем фоне молодая кварианка выглядит особенно маленькой и незначительной, помогает погрузить на ее корабль, который Тали удалось выбить в свое личное пользование после получения звания, — у каждого адмирала был свой собственный флот, так что Тали осмелилась отвоевать для себя хотя бы один единственный корабль, — то единственное, что она действительно хочет забрать с собой с родной планеты. Что это? Легион. Кварианка выпускает сквозь смягчающий ее голос фильтры: — Я должна забрать тело Легиона на Мигрирующий Флот. — А затем проглатывает слова о том, что это вовсе не ее идея. Тогда чья же? К этому ее подтолкнули вновь ожившие геты, когда позволили себе подойти к ней и передать пару слов, которые предназначались именно ей. Что-то заставило их выделить среди остальных Создателей именно ее. И Тали'Зора слышит их — эти слова — в привычном ей вое двигателя и шуршании костюма. Она позволяет этим словам захватить свой разум, когда соглашается принять помощь гетов и оживить Легиона. Еще ничего не закончилось. Это еще только начало, да? И она может «разбудить» его? Эта идея отчего-то становится очень заманчивой и желанной. И Тали не вправе от нее отказаться.

[indent] Легион. Он назвал себя именно так лишь по той простой причине, что подразумевал под собой еще и других гетов, но только вот со временем это имя стало принадлежать лишь ему одному. Самостоятельная платформа. Самостоятельный разум. Самостоятельные поступки. Тали смотрит в потухшую линзу и молчит. Ей нечего сказать. Когда же она ловит себя на мысли о том, что ей становится грустно, а потом все это перерастает в ненавязчивую тоску, то она глухо смеется и называется себя самой настоящей дурой. Разве у нее есть на это время? Разве она может позволить себе это именно тогда, когда Галатика задыхается в агонии и медленно умирает, стараясь справиться с неподвластным для нее врагом? Разве можно испытывать такие чувства к синтетической форме жизни? Разве можно скорбеть по гету? Тали приходит к неутешительному выводу о том, что все-таки можно. Если эта синтетическая жизнь когда-то была Легионом. Ей это позволено, если это тот самый Легион, который заставил ее пересмотреть свои взгляды на всю его расу в целом; помог ей избавиться от того жгучего чувства ненависти, с которым она жила на протяжении всей своей жизни, считая каждого гета угрозой для любой органической жизни в Галактике. Может ли она назвать его своим другом? Может. Потому что до всего случившегося Легион действительно смог доказать ей, что он не просто машина, которую кварианцы когда-то создали ради того, чтобы она им служила, но и что-то большее. С каждым днем Тали пыталась анализировать его поступки, внимательно вчитывалась в сообщения, которые он ей присылал по защищенным каналам, — и не всегда они говорили о делах, позволяя себе узнавать друг друга, — а после снова и снова задавала ему те самые вопросы, которые наталкивали ее на действительно страшные мысли. Он не был просто синтетиком. Легион был сложной вычислительной системой, что обладала свои собственным самосознанием, способным самообучаться и принимать независимые решения. И именно поэтому Тали грустно. И именно поэтому она злится. Она не успела задать ему остальные вопросы.

[indent] Адмирал Даро’Зен продолжает настаивать на приватном визите, прикрываясь какими-то пространственными обсуждениями о новой жизни кварианцев, которые сейчас вновь пытаются перестроить Раннох под себя, о предстоящей войне, которая может и вовсе отбросить их расу на порог вымирания, но Тали же грубо ей отказывает, обрывая переговоры, зная, что адмиралу нужен вовсе не ее совет относительно гетов, с которыми кварианцы вновь пытаются взаимодействовать, — вряд ли кому-то теперь будет нужна ее помощь, — а именно сам гет. И она не настолько наивна для того, чтобы верить во все эти слова, что прикрывают от нее настоящую правду. А в чем правда? А правда заключается в том, что  Даро'Зен хочет забрать у Тали'Зоры одну единственную платформу, которую она не может никому отдать, а также к которой даже и прикасаться никому не позволяла. Она все должна была сделать сама. И если геты говорили правду, если они были уверенны в том, что это возможно, то тогда она никому не могла доверить настолько деликатную операцию. Не она ли является специалистом по гетам? Не она ли должна проверять систему за системой и отбрасывать все лишнее? У Даро'Зен теперь есть множество объектов для исследования, так что она могла бы и позволить молодому адмиралу оставить себе один единственный. Правда, если так посмотреть, то молодой адмирал разрешения и не спрашивала, а просто сделала то, что считала нужным. И теперь Зен может хоть зубами скрипеть от злости, но ей это ничем не поможет. Потому что Тали никого к Легиону не подпускает. И не подпустит. Эта кварианка умеет быть невероятно упертой и своенравной, если хочет что-то получить.

[indent] Жнецы по прежнему беспощадны, миры пылают и стонут, а Тали'Зора с головой уходит в мертвое сознание гета, которого, как ей сказали, все еще можно вернуть. Зачем? Нужно сосредоточиться на то, что ты можешь погибнуть, что вся известная тебе жизнь может погибнуть, а ты вместо этого отгораживаешься от всего происходящего и даже не смотришь в иллюминатор. Для того чтобы заставить Легиона вновь «открыть глаза» в оборот идут все известные Тали способы, которые она только может вспомнить, а какие-то она узнает и от самих гетов, которые отчего-то стремятся ей помочь, изначально же и став тем самым толчком, который и подвел к этому. Тали задаем им вопросы о Легионе, так как знает, что они все это время были связаны, но со временем сталкивается с непониманием в некоторых из них, так как в общем сознании гетов их попросту нет. И это ставит в тупик. Неужели Легион мог целенаправленно что-то скрывать от своих же? Неужели что-то из своей базы данных он навсегда обратил в неподдающиеся взлому черные ящики? Тали подбирает ключи, зная, что часть чего-то она помнит и сама, а остальную же часть не знает никто из них. Пробелы. Нет данных. Каким ты был, Легион? И почему ты скрыл часть самого себя? За всем этим проходят недели. Каковы результаты? Они нулевые.

[indent] Кварианка вновь за последние три дня позволяет себе поддаться тем самым губительным для нее эмоциям, что разрушают ее организм намного быстрее вируса. В глазах темнеет, повышается температура, а где-то в позвонках начинает уже зарождаться лихорадка, что прогрызла себе путь через подавленность и общую слабость всего организма. Тали со всей силы, которую она только смогла получить из своих мышц, ударяет по оставшимся частям корпуса Легиона, стараясь вложить в этот удар все свое раздражение и гнев, а после тяжело дышит, выплевывая сквозь фильтры тяжелые ругательства. Она устала. Тали попросту надоело гоняться за невидимым призраком. Почему она вообще за ним гоняется? Разве должна? Нет. Она не должна этого делать. Только вот что-то прямо между ребер болит и ноет, заставляя ее вбивать в последовательность новый алгоритм решения.

[indent] «Есть ли у данной платформы душа?»

[indent] Тали'Зора вновь проигрывает записанную ее инструметроном звуковую дорожку, которая все еще хранила чужой голос, если это вообще можно было так назвать, замирает, зачем-то внимательно вслушиваясь в характерные и привычные потрескивания, которые издает этот файл, а после переводит взгляд на груду холодного железа на столе. Все еще никаких изменений. Душа. Этот вопрос когда-то и стал причиной того самого конфликта, который обрек ее расу на бегство и самое настоящей выживание. Именно этот вопрос сделал из них изгоев. Кварианка подходит к гету и запускает руку прямо ему в дыру на груди, цепляясь пальцами за переплетение проводов и микросхем. Она сказала, что ответ на этот вопрос положительный. И она не врала.  Она сказала это, скользнув пальцами по холодному плечу в тот самый момент, когда Легион решил пожертвовать собой ради всех них. Ведь если бы он не завершил начатое, то она бы сама убила его, так как жизнь и сохранность ее расы была ей намного важнее. Но сжимая в пальцах холодные провода, что мягко просачиваются сквозь пальцы, Тали вновь задумывается над своим ответом. Почему она так ответила? Когда она перестала воспринимать Легиона просто платформой, что не умеет чувствовать, а способна лишь на подстроенные на исследованиях умозаключения. Тяжело. Разве в этой системе может быть душа? И что вообще можно назвать душой? Кварианка вытаскивает руку из гета, вновь включает инструметрон и проверяет сообщения, которые ей посылал Легион. Имитация жизни или же что-то настоящее? И если это было действительно так, то тогда как она может все это вернуть. Он отключился. Легион растворился в консенсусе и все его многочисленные программы  попросту разметало в разные стороны. Разве она сможет найти решение? И почему именно она? Тали тяжело выдыхает и попросту опускается на пол, скрещивая перед собой ноги.

[indent] — Кила... — она запрокидывает голову к потолку и упирается руками в холодный пол позади себя. — Я действительно по тебе скучаю. Ты можешь это представить? — воздушные фильтры слегка искажают голос кварианки, но в них все равно отчетливо слышна грусть. Тали готова сдаться. Прямо сейчас она готова отступить, осознавая, что нельзя зацикливаться на всем этом. У нее еще есть дела. И она не может закрыть себя в этом отсеке один на один с гетом только потому, что когда-то действительно увидела в нем жизнь, а там и захотела понять все мотивы его поступков. Нельзя гоняться за призраками вечно. Даже если ты ловишь себя на мысли о том, что скучаешь, что хочешь снова услышать это потрескивающее «нет данных». Тали усмехается и прикрывает глаза, стараясь расслабиться.

[indent] — Протокол восстановления системы под кодовым названием «Легион»... Нет данных.

Отредактировано Tali'Zorah vas Normandy (2018-08-27 15:36:11)